Дальномер

Некто Саша Фрайер https://www.facebook.com/sasha.waters.freyer собирает деньги на документалку о Виногранде с использованием его 8мм фильмов и аудио записей.

https://www.kickstarter.com/projects/14 ... nav_search

_________________
Пользую родительский ФЭД-2, владею лейковским объективом, в цифромыльнице.

Фамилия внушает доверие, перечислил миллион

Предисловие к переводу. Долго я не мог выйти на автора.
Но в конце концов это случилось и я получил разрешение на использование статьи для перевода и фототографий.
_________________________________


О.С. Гарза.

На уроках Гарри Виногранда.

Открыв для себя интервью Билла Мойерса с Винограндом я погрузился в воспоминания о Гарри.
youtube=http://www.youtube.com/watch?v=Tl4f-QFCUek
youtube=http://www.youtube.com/watch?v=-Zk1nkZ3-kE

Я поблагодарил того кто сохранил это интервью, ведь Виногранд был одним из моих наставников.
В ответ я получил пожелание узнать побольше об этом. Так это и случилось…

Я хочу поделится своими впечатлениями о и фотографиями самого Гарри, которого я знал в середине семидесятых.
Это происходило в Университете Техаса (город Остин).
Четыре семестра я занимался в классе Виногранда. Изучали мы в том числе и фотожурнализм и художественную фотографию,
но много было вообще о фотографии.
И довольно часто мы совершали для себя открытия при помощи Гарри.

Это было в 1974, 1975 и в 1976.

В те годы Остин был активным, но без волнений городом, расположенном на узких берегах реки Колорадо, в центре Техаса.
Политическая ориентация представителей штата постоянно менялась и всегда будет меняться.
И никто кроме риэлторов недвижимости этого не замечал, пока изменения не затронули город весьма очевидно.
Тем не менее Остин, как столица Техаса, по прежнему известен благодаря университету.

Если говорить о студентческом кампусе как о живом и энергичном, то это было как раз тогда в УТ. А может мне это тогда казалось.
Я был испанских кровей, много старался в учёбе и в спорте. И у меня уже был диплом колэджа по журналистике,
всё это позволило мне попасть в университет, на более высокий диплом.

Я думаю, что УТ казался мне фатназмогоричным отчасти потому, что город Остин был малость того в семидесятых.
Поколение хиппи до сих пор тусовалось на улице Гваделупа с двойным смысом в неофициальном названии. (Кайфушка, аптека).
И было это у дверей университета. Там же были нужные студентам магазины с товарами для учёбы.
На второй день, зайдя в магазин с вывеской “Всё для Земли”, я столкнулся с типом у которого на цепи был волк. При этом Марлин Хорн (оперная певица) выступала в Батсхоле.
И там же репетировали Аиду.
Футбольная команда университета часто выигрывала. Главный офис компании Армадило постоянно работал с известными рок-группами и исполнителями.
Всё это сопровождалось тусовкой, дешёвой дурью; пиво меньше бакса и рент жилья был две с половиной сотни в месяц.
Да, кипела жизнь в Остине в середине семидесятых. И задержался я там на тринадцать лет.

Если идти по ул. Гвадалупа до границы с территорией университета, то упрётесь в “красный ржавый дом”.
Название сие строение получило из-за фасада который не совсем удачно отделали железом. Ржавчина цвела красным цветом.
Меня это устраивало потому, что так было проще найти факультет Радио, Телевидения и Кино.
Там же был и факультет журналистики с отделением фото журнализма (ФЖ).

Возлавляли отделение ФЖ в те временя Ж.Б. Колсон и Ларри ДЖ. Шааф. Оба инструктора были талантливыми, но весьма разными.
Колсон учился фотографии у Кларенс Вайт и изучал документальное кино в унивеситете Лос-Анжелиса.
Он тогда работал над проэктом, бывал в экспедициях в Мексике. Изучал аборигенов в горах.

Шааф был ближе к фотографии архивной, процессам начала века и его 8х10 фотокамере. Он отвечал на все вопросы новичков.
И был главным инструктором, наставником. Потом он стал работать сам по себе как фото историк, автор и эксперт по творчеству Вильяма Генри Фокс Талбота,
одного из пионеров фотографии.

Оба преподаватели вели курсы по ФЖ для разных уровня дипломов. От коледжа и вплоть до докторского.
Не смотря на проблемы с администратывным персоналом и работниками лаболаторий, они многих научили.
Давид Ву (двух-кратный лауреат Путцлеровской премии), Роб Кендрик, Ларри С Прайс (двух-кратный победитель на Путцлере), Майк А. Мёрфи,
Томас Патин, Ватт Касей, Ив Бонар, Франк Тиллей и другие из тех кто зарабатывал с фотоаппаратом.
Насколько мне известно большинство из пятнадцати студентов кто был со мной долго были в фото бизнесе. А то и сейчас.

С Колсоном я только один курс продержался, потому-что он в том время был занят со студентами для высших дипломов.
Так как я перевелся из коледжа на получение универститетского диплома по ФЖ мне это не очень подходило.
Да ещё обычный бардак при переводе с одного места учёбы на другое. Я только смог зарегестрироваться на основы фотографии.
А на другие требуемые для курса не успел. Но были дополнительные курсы которые засчитывались как основные. Вот их я и брал.
Я уточнял у Шаафа на какие из них пойти. И он рекоммендовал в том числе и курс по художественной фотографии с Винограндом.
До этого я ничего о нём не знал. Шааф сказал чтобы я дул в библиотеку и там изучал фотографии сделанные Гарри.
Мол, они будут отличаться от того к чему я привык.

И это было ещё мягко сказано! Я и немного других студентов записались.
И с тех пор каждый раз когда нужен был дополнительный курс я всегда к Виногранду определялся.
Я рассматривал его уроки как дополняющие к изучению ФЖ.

Курс фотографии в универстите Техаса (отделение искусств).

Были на этом отделении свои кумиры. Одним из значимых инструкторов был Рассел Ли, один из самых выдающихся фотографов когда либо заряжавших фотоаппарат.
Он был в группе известных фотогрфов работавших к комитете по помощи фермерам во время депрессии. Он в этой группе снимал больше всех.
Хотя там была сама Доротея Ланж и Валкер Эванс. Его фотографии одни из самых запоминающихся.
Не могу отделаться о ощущения что Ли тем или иным образом заложил основу программы ФЖ в отделени журнализма. Вот тут есть о нём.

Рассел Ли классы были ближе к документалистике по сравнению с другим классами в отделении художественной фотографии.
Он начинал учить студентов с работой с форматными камерами. Это было его способом научить видеть. И вообще это был его основной подход.
Он не учил как быть фотографом, но он пытался научить видеть как художник. После упражнений с форматными камерами шли занятия с узкой плёнкой.
Изучались технические аспекты и работы известных фотографов. Давалась свобода в выполнении проэктов.
Это повторяло то как Ли сам научился фотографии. При этом он был известен своими работами без всяких излишеств, как в его времена требовалось.
И вообщем-то всё это студентам по диплому коледжа было в тему.

У Ли всегда была очередь на курсы. Он нравился студентам тем, что не был диктатором и был очень вежлив, слыл и одевался джентельменом.
При этом он был точен в критике, без лишних эмоций, но от души. Скажу больше, по пятницам не возбранялось сгонять за пивом,
а потом это переходило в барбекю с виски. Костяк пятничной группы состоял из Ли, Колсона, Шаафа и некоторых продвинутых студентов, включая Майка А. Мёрфи.
Как сейчас помню как Ли подписал мне его книгу, мы с ним сально пошутили на испанском.
Вышел на пенсию он в 1973 и прожил до 1986 всё в том же Остине.

Начало с Гарри Винограндом.

С первого же дня стало ясно, что Гарри был совсем в других одёжках нежели Рассел Ли.
Не был Гарри классическим документалистом фотографом (если такие вообще были) и не был он обычным университетским преподом.
Если такие тоже бывают. Гарри имел за плечами опыт в фотожурнализме и коммерческой фотографии,
но это не было причиной по которой он преподавал в департаменте искусств.





Гарри был весьма неофициален. Никогда не видел его при параде. Всегда без галстука, даже когда интервью у него брали.
Но и Остин был такой город, ахламонтский. Рубашки у Виногранда были потёрты и местами с дырками. По весьма простой причине.
Весь его гардероб был использован для уличной фотографии. Потёртый замшевый пиджак для официоза, а в остальное время он был одет как работяга.
Хоть в классе, хоть на улице.

Подрабатывал я в аптеке-магазине университетского городка. В музыкальном отделе.
После занятий, по дороге на работу, я периодически видел Гарри на ул. Гвадалупа.
Когда я перебрался в жильё подешевле в южном Остине, видел я его и в даунтауне.
Он крутился в районе перекрёстка улиц Конгресса и шестой. Щёлкал затвором без остановки.

Занятия с Гарри были тоже вольными, но это совпадало с менталитетом юных вольных художников.
Каждый студент гарантированно получал "А" при том условии что он участвовал в критике и предоставлял минимум шесть отпечатков для критики за один семестр.
Правда, я не уверен, что он считал и вообще следил за тем были ли отпечатки предоставленны или нет. Но этого не требовалось.
Студенты были заинтересованы в уроках и критике.





Ассистенты учителя. АУ.

Вся моя учёба, за исключением уроков Гарри, проходила еженедельно на курсах фотожурналистики и по другим предметам в Красном Ржавом Доме.
Имея доступ к лаболаториям я пообщался с ассистентами. Помню их всех. А вот в департаменте искусств я был в тёмной комнате только один раз.
И тех АУ я не знал толком. Трудно было понять были ли они штатными ассистентами или студентами высших курсов,
которые были у Гарри студентами до меня и которым он доверял. Если у нас был вопрос чисто технический, то нас отправляли к кому-нибудь из АУ.
Я их имена, фамилии не запомнил, но фотографии их были что надо.
Когда Гарри не было на критике, они его замещали и выставляли свои фотографии тоже.
Многие были настоящими фотохудожниками и снимали так же много как Гарри. Эх, может кто из его АУ и сподобится на мемуары...


Виногранд как учитель.

Каждый семестр в начале его был с большими паузами без слов. Молчание было до тех пор пока мы не начинали спрашивать правильные вопросы.
И тогда Гарри начинал объяснять на основе его фотографических взлядов...



Когда вам двадцать лет и инструктор по фотографии начинает с объяснений о форме супротив содержания,
о том что фотографии не может рассказать историю и что правил для композиции вообще-то не существует, да о том что суть меняется
когда вы её фотографируете или что отпечаток это интерпретация действительности не вами,
а фотоаппаратом и что он не проявляет отснятую плёнку месяцами и годами; всё быстро становится противоричимым и весьма философским.

Неоднозначность и трудно-объяснимость, конфуз это то что студенты ощущали при ознакомлении с работами Гарри в первом семестре.
Он обожал рассказывать как он фотографирует, от том как он определял где скадрировать окружающую реальность.
На некоторых занятих он показывал слайды с его ранними фотографиями. Когда я купил его книгу “Животные” там я кое-что увидел из показанного на уроках.
Он пытался связать его работы с объясняемыми методами, удивляя нас его интересными фото и пытаясь научить нас увидеть.

Спустя какое-то время мы начали въезжать в то что он говорил. И нам даже было по нутру то, что он фактически кричал, был безаппеляционен,
считал что только его видение истинно и вело через тьму к прозрению. Его мнение было, если это не так, то нет смысла фотографировать.

Если бы студенты шли к нему чтобы обучиться техническим штучкам и методам съёмки то их бы это разочаровало бы.
Гарри не предавался техническим аспектам. Но это было в курсах по фотожурналистике или можно было поспрашивать его ассистентов.
Он говорил, время на изучение технических аспектов всегда есть и будет, но я могу вас научить более главному чем техника, видению.
Научитесь этому, остальное это уже нажатие кнопки спуска.

Его стиль был сложноват для уровня диплома коледжа. Нам было непросто его понять. Думаю что это ему нравилось.
Мало того, он точно также тупил репортёров и бравших у него интервью. С нами когда мы спрашивали его, он умудрялся нас же и отвечать на свои вопросы.
Но правильный ответ мы находили сами только после того как понимали его видение. Честно скажу, первый семестр я его не понимал вообще.

Здесь я хочу упомянуть воспоминания Мейсона Резника, который был студентом у Виногранда в другом месте. Но ситуация была похожей.
Хоть и был он гораздо на более высоком уровне подготовки чем мы.

Обучение взгляду – фотографическое видение Гарри.

Так же как у Резника, моя первая реакция, состояние от преподавания Гарри было – тупит! Чего о несёт такое?
Может пойму, если изучу его фотографии....

Я приступил к изучению его фотографий с мыслью о том что выяснив какая у него фототехника, я смого фототать как он.
Да... я уверен, что в новом тысячетелетии юные фотографы так не рассуждают.
На моем Никоне был объектив 20мм. Ага! Шырше чем 28мм у Виногранда. Ну, точно, фоточки мои будут лучшее....
Конечно, я заблуждался. Мои снимки выглядели паршиво.

Позже (и это заняло месяцы) туман слегка порядел, но свет был всё ещё не оттуда.
Изучая работы Гарри, я начал видеть что некоторые из них связанны вместе графически.
И тогда я наивно умо-заключил что если я сфотографирую кого-то идущего по тратуару с конктертым зданием на заднем плане
и если я группу людей расположу точно также и там же, как у Гарри на фотографиях, то выйдет так же хорошо.
Ну, скопировать, одним словом. Как шаблон. Но не вышло. Хотя это было первым шагом в нужном направлении.
Я начал видеть что графическая часть содержания на фотографиях Гарри, которую он называл формой, играет важную роль в удачливости фотографии.

Потом догадги стали мелькать светом встречных машин. Почему если у меня всё графически складывается, всё равно выглядет плохо?
Изучая Гарри дольше, я понял, что не только в его работах всё хорошо складывается, в них ещё что-то происходит. И это он называл содержанием.
Гарри часто повторял эту фразу – каждая фотография это конфликт между формой и содержанием, хорошая будет тогда,
когда она балансирует на грани провала.

В конце концов фотографическое видение Гарри стало светлым и понятным.
Шныряя по Ширяйке с моим Никон Ф и известным своими мыльными границами кадра Никкор 20мм f3.5, все время следя за тем
чтобы форма конфликтовала с содержанием, я добавил последний кристалл в видение Гарри и это начало улучшать мое видение.
Что-то что соединяло форму и содержание. Этот элемент мог остановить войну формы против содержания, но это нужно было для хорошей фотографии.
Я это назвал – часть фотографии которая рассказывает историю. Сюжетная часть.

Гарри такое описание его подхода категорически не понравилось бы. Он всегда упирал на то что фотографии историй не говорят.
Но при этом все его это делали. Я согласен с тем что художественная фотография не должна трактоваться как некое повествование,
но лучшие фотографии Гарри рассказывают то что зритель может в них увидеть. Это была одна из частей игры в слова,
игры которая должна была нас заставить видеть по-своему. Он нас убалтывал, сыпал словами о своей теории, с целью
чтобы инициировать в нас попытки постичь искусство в фотографии при нашем же прямом, самостоятельном участии.




Конец первой части.

_________________
Пользую родительский ФЭД-2, владею лейковским объективом, в цифромыльнице.

Спасибо, Костя.

_________________
Внутренняя Монголия

Вторая часть:

Критика с Винограндом.

Напомню что в семидесятых можно было курить в классе. И кофе лилось ведрами. Гарри пытался завязать с курением и пил кофе постоянно.
Кофе и сигаретный дым воздействовали на наше восприятие фотографий. Которые были развешаны на стендах в классе.
Бывало что было больше сотни фотографий в день. Гарри ходил по классу сопровождаемый учениками. И останавливался ненадолго перед фотографиями.
Когда я увидел как Гарри снимал на улице, я тут же понял как его критика фотографий в классе связана с этим.
Подойти без обиняков и близко, оценить, ухватить суть и откомментировать. Гарри проделывал это со скоростью 1/500.

Но если ему отпечаток действительно нравился, он, остановившись подольше, обязательно объяснял что именно правильно в фотографии.
Если же фотография была неудачной, то он был лаконичен, но без пустоты.
Он мог сказать – это уже было, здесь ничего не происходит, здесь не раскрыта проблема.

Наша собственная реакция на его критику со временем изменилась от начальной.
Когда мы начинали, мы его не понимали вообще и было боязно фотографии выставлять на критику. Во всяком случае я так точно.
Но его ассистенты и студенты с высших курстов не боялись, видя это мы осмелились.

Студент Ларри С. Прайс с фотожурналисткого факультета и я были у Виногранда в классе в одно и тоже время.
Ларри и я были до этого в других двух учебных заведениях. Так сложилось что и здесь мы были на многих классах вместе
и много фотографировали в одних и тех же местах и вместе. Фотографировали мы много по простой причине,
на другое время препровождения денег особо не было. Для того чтобы описать насколько хороший фотограф Ларри,
достаточно знать что он едва ли не единственный кто два раза получал премию Путцлера по фотографии (с двумя разными газетами).
И вот он выставил для критики несколько своих красивых фотографий и остальные студенты их стали разглядывать и хвалить.
Гарри же мельком на них взглянул и даже не остановился. Это означало только одно, они ему не понравились. Вот такой он был категоричный.
Не его, значит не нравится ему.



Ещё у Гарри была своя особая фотографическая память. Я подрабатывал для газеты Техас Сегодня,
у меня было задание на съёмку в ресторане где были на сцене танцы живота.
Я художественно тянул затвор (медленные выдержки), чтобы был эффект движения в фотографиях.
Ну и одно такое ночное фото я выставил для критики. Оно до этого попало в газету и была с редакционным текстом там.
Так Гарри её сразу признал как газетную. И ему она не понравилась. Зато ему понравилась другая от туда же,
на ней посетители выражали свои эмоции по поводу танца живота который тоже был в кадре благодаря широкому объективу.
Это было одной из отправных точек в моём понимании как видит Гарри. Он отличался от традиционных подходов.
Редактору фото с танцоршей нравилось, а Гарри нет. Зато ему понравилось фото где видно как люди на неё смотрят.
Возможно, тогда я начал видеть что-то что относилось не только к кадрированию, но вообще к фотографии в целом.



Как я уже упоминал, один из критерий хорошей фотографии у Гарри было наличие в фотографии чего-то балансирующего на грани фола.
Но некоторые фотографии провальные из-за того что конфликт построения вроде есть в фотографии, но он не завершён.
И тогда нет смысла снимать, печатать.
Так же он часто добавлял, что фотографы часто под эмоциями которые они испытывали при фотографировании и без критического взгляда,
а хороша ли фотография. Вот в чём был смысл для него не смотреть, не проявлять, не печатать свеже-снятые фотографии.
Чтобы эмоции спустя месяцы, годы, уложились. Он говил о том как нужно при съемке решать всегда самим, но что решения бывают неправильными.
И про себя он говорил как он часто судит неправильно, так же как и большинство фотографов.
Но, уточнял он, снимаю я тоже больше чем многие фотографы.

Из большого количества предоставленных отпечатков для критики Гарри всегда упоминал все которые ему понравились.
Правда бывало, находился только один отпечаток из таких. И ещё он выбирал несколько для обсуждения что не сработало.
Помню этот необычный день. Для начала он похвалил пять моих отпечатков. Вот они:

Этот.



И этот ему понравился...



И этот...



И очень понравился ему вот этот...



И совсем уж очень вот этот...



Я был до сих пор в нирване, когда он меня откритиковал за евреев за Христа:



И этот ему не понравился вообще:



И этот тоже не впечатлил его:



До этого столько моих отпечатков никогда не привлекали его внимание. Пять к трём, мой высший результат.
Должен согласится, последние три фото не были типичными для его уличной фотографии.
Ну, они “милые”. Как учил Гарри в фотографии как искусстве, доверяй только себе. Вот он только себе и доверял при выборе фотографий.

Виногранд и технари.

Даже не сомневайтесь в том что Гарри Виногранд не проявлял и не печатал сам. Он был большим мастером по этой части.
Но главным для него всегда была съёмка.

В один из уроков в депертаменте искусства ассистенты учителей поразали нам как проявлять Три-Икс с “инспекцией”, так как делал Виногранд.
Использовался тёмный зелёный фонарь. Где-то на середине проявки несколько кадров сматывались со спирали и проверялас на глаз плотность негатива.
Гарри всегда помечал отснятые негативы жёлтыми наклейками с информацией об экспозиции.
Методом проявки с проверкой Гарри пользовался для каждого отснятого ролика. И я видел как ассистенты проявляли по его методу плёнки для него.
Способ Гарри малость отличался от такого же способа проявки негативов большого формата.
Гарри это способ с проверкой использовал для того чтобы негатив был слегка недопроявлен.
Когда такой “плоский” или ровный негатив используется при печати это даёт хорошие отпечатки. Я так и не смог освоить этот метод достаточно глубоко.

1975.

Осенью этого года Гарри появился в классе с ногой в гипсе и на костылях.
Он фотографировал американский футбол на краю поля и в него врезались игроки. Ногу сломали ему и повредили колено.
Это был нередкий случай с теми кто снимал широкоугольными объективами близко игру. С таким объективом не ощущаешь реальной дистанции.
Всё кажется дальше чем на самом деле. Гарри был в расстройстве, он не мог в таком состоянии снимать в его обычном стиле.

Мои четыре семестра в его классе были разнесены по времени. Первый был чтобы зачислили посещаемость курсов.
А другие три пришлось вписывать в обычные занятия и работу после учёбы. Многие с журналисткого факультета брали больше одного семестра у него.
Журналисты отличались от художников тем что были с другими фотоаппаратами. У нас были Никоны или Олимпусы.
У художников были Лейки и другие дальномерки. За несколько лет общения Гарри нас заприметил и выказывал симпатию.
Видать запомнилась ему работа фотожурналистом.



То чему учили на основном курсе фотожурналистики сильно отличалось от его уроков. Никаких курсов по видению.
Но практические занятия тоже в этом помогали. Учеба по фотожурналистике была технократична.
Нужно было раскрыть историю для твоего боса, для редактора. Выдай фото так чтобы оно приглянулось редактору и его опубликуют.
Это было главной мантрой. Практические задания требовали часто одни и теже результаты. Портретная ориентация снимка, с местом для текста.
Реклама с заранее определёнными цветами. Учиться снимать плечевой портрет интересно и использовать
всякие графические элементы для рекламной съёмки товаров.
Нас ставили в шести часовые смены в Тексан Дайли, университетская газета. Четыре часа на съёмку по заданию, художественные изыскания
и два часа на проявку и готовые отпечатки. К восьми часам отпечатки на стол редактора. К десяти часам уже тираж был закончен.
Печатили пятьдесят тысяч газет ежедневно. Тексан была шестой по тиражу газетой в Техасе. Гарри видел мои снимки в Тексан Дайли
и всегда меня подкалывал когда встречался со мной, комментируя – это уже было, реши проблему другим путём.

Это фото с одного из классов Гарри по художественной фотографии.



Последние два семестра в УТ я подрабатывал продавцом в музыкальном отделе магазина в кампусе. Гарри в нём появился как на Олимпе в один день.
У него были проблемы с его установкой и он попросил меня зайти к нему.
Если не ошибаюсь, жил он в квартире рядом с кампусом (университетский городок), я быстро добрался до его места и постучал в дверь.
Открыла женщина, которая была представлена как жена. Я вошёл под громкое пение Марии Каллис. Ария из Мадам Батерфляй.
В середине комнаты у софы была квадро колонка. Гарри налил мне вина. У Гарри был моно усилитель на лампах.
Не помню Динако или Макинтош. Даже в моно звук был что надо. Но я услышал что одна лампа подсела.
Я потом ему достал нужную лампу в одном из спец магазинов.

Вообщем, после того как я определил неисправность, он мне предложил присесть. У него была большая редакторская работа.
Повсюду были стопки с его отпечатками. Он мне рассказал о своем проекте Публичные Отношения и дал посмотреть пачку отпечатков которые он отбирал.
Не помню пил ли он, но мне подливал. Смотрел и управлялся он с отпечатками быстро. Я не успевал особо за ним.
Процесс очень напоминал его критику в классе. Он спросил если я подамся в фотографии по окончанию. Я сказал что да.
Он предупредил что очень немногие в фотографии получают хорошие деньги, но даже если будешь прозибать это того стоит.

В общении Гарри был открытым. Он знал что ему нравилось и говорил он об этом с охотой. Оказалось, он был знающим и весёлым собеседником
когда говорили не о фотографии. Музыка, электроника. Он говорил широко артикулируя, точно как в классе.
Вообще, чем больше его мы узнавали тем приятнее было с ним общаться.

Техника Виногранда.

Видел я Гарри с фотоаппаратом в Остине. Всегда был он с болшой толпой фотографов. Большинство были его студенты.
Мы с ним тоже ходили как-то, это был класс цветной фотографиии. Он даже слайды на улице показывал, прямо где мы практиковались в уличной фотографии.
Можно сказать он был флагманским кораблём армады. Казалось бы это должно было ему мешать в съёмке.
Но нет, он продолжал снимать и выкрикивал – будь ближе, смотри за композицией, без всяких кропов...
Спустя какое-то время он исчез и на вопросы отвечал ассистент.

На этой фотографии ассистент (справа) отвечает на вопросы студента.



Учащиеся фотографии могли многому у него научиться. У него был уникальный стиль. Одной рукой он управлялся в фотоаппаратом как атлет.
Сотни тысяч кадров, а то и миллионы, его техника съёмки впечатляла, он был постоянно в движении. Он снимал и взводил одновременно.
Двигался, снимал и взводил. Ужимки тоже у него были свои. Он мог идти по тратуару с камерой у лица. Иногда он менял руку для съёмки.

Чтобы он не делал с фотоаппаратом, он всегда смотрел чтобы снять. Головой он крутил по сторонам всё время. Был как хищник в поиске добычи.
И когда он определял цель, его проблему которую нужно было разрешить, образно говоря, он прикидывал экспозицию (без замера) наглаз,
глядел вниз устанавливая экспозицию на камере, затем он шёл вплотную к объекту съемки, быстро кадрируя в видоискатель
и оставаливался только на мгновение срабатывания затвора. После этого он шёл дальше, двигаясь из стороны в сторону в поиске следующего кадра,
упустив фотоаппарат. Всё это было на скорости 1/1000. После того как кадр был сделан и если кто замечал, глядя удивленно или спрашивая,
он направлял камеру на объект съёмки, это было его выражением благодарности. Иногда он кивал головой в дополнение к этому.
Но мне показалось что в большинстве случаев не многие замечали как их только что сфотографировали и это было сделано меньше чем в одном метре от них.
Это было одним из сильных сторон в его фотографии. Его техника позволяля добиться эффекта натурального пристутсвия, люди выгладели естественно.
Особено Нью-Йоркцы, у которых не принято смотреть близко на находящихся рядом людей.

Свои Лейки (М3 или М4 тогда были, точно не помню) он не обхаживал мягкой тряпочкой и пылинки не сдувал.
Думаю что он их загонял как лошадей и когда они уже были не ремонтно пригодны он их заменял на другие.
Говорили что у него всегда были в запасе фотоаппараты. Держал он их дома и владельцы магазинов ему звонили если была Лейка у них по хорошей цене.
Я знаю что Гарри использовал Прецижн Камера (Джерри Силливан)
на углу Гваделупы и тридцатой для обслуживания, ремонта его Леек. Джерри как раз занимался сломавшимся затвором в моём Никоне,
когда Гарри пришёл с просьбой починить перемотку-взвод в его Лейке.

Не жаловал Лейку CL и ширики.

Накопил я деньжат и зазал Лейку CL. Шааф посоветовал покупать в Кембридж Камере что в Чикаго, у них была цена дешевле.
Я к ней приспособил 28мм объектив и видоискатель и камера мне очень нравилась. Гарри меня с ней увидев в классе протянул ладонь.
Я на неё положил фотоаппарат. Он был краток в суждении. Лейка должно быть пытается выйти из бизнеса...
Спустя какое-то время я купил подержанную М3 с двойным взводом. Но CL мне нравилась больше.
И продал я М3 одному из студентов с журналистого факультета. Ив Бонару.

Гарри видел и то что я снимал с Никоном и 20мм объективом. Не нравились ему такие ширики, то что они делали с прямыми линиями.
Не стеснялся он это высказать, даже когда фото, как фото он хвалил.

Гарри и Ли Фриландер.

Однажды случился на фотожурналистком факультете переполох. Ли Фриландер приехал в Остин.
И где он оказался? У Гарри в классе! Я как раз был на этом уроке и до конца не верил, но Ли Фриландер пришёл.
Оказалось что он специально к Гарри приехал. Виногранд крутил слайды и это была очень интересная диссусия об уличной фотографии.

Гарри покидает университет.

Год спустя после последнего курса у него, я записался опять. Но к моему разочарованию Гарри уже не было.
Он подался в Калифорнию на деньги полученные с гранта Гугенхейма. А потом, лет через десять, он ушёл из жизни.

Вспоминая Гарри.

Две вещи приходят в голову. Гарри учительствовал в УТ около пяти лет. Однако, я не уверен что он был в восторге от этой работы.
В нём всегда чуствовалось некое замешательство. Может быть не от работы учителем, а потому-что он хотел быть на улице и заниматься его фотографией.
Это было для него большим удовольствием. Фотографировать и получать изображение. Так он один раз выразился в классе. Но ему всегда было мало.

Живя и работая в Остине он готовил две книги, Публичные Отношения и Женщины прекрасны.
Он каждый кадр печатал на контрольках и из-за того что он снимал безудержно, это его, как ни странно, тормозило. Он всё хотел снимать...
Отпечатки он делал больше из-за денег, чтобы они просто были, иначе ему бы ничего больше не оставалось как учительствовать.
И ему это не хотелось, как мне кажется. Была бы у него возможность он бы только и делал что фотографировал,
а остальное он бы с удовольствием доверил кому-то ещё. Так ему нравилось фотографирование.

На улице он чуствовал себя комфортнее чем дома, на кафедре. Сам себе начальник, делай что хочешь с плёнкой.
И сам решал где конфликт между формой и содержанием и искал, искал следующий кадр.



Второе что нужно отметить, это то что работа учителем была совершенно не связана с его фотографированием.
По большому счёту искусству нельзя научить, можно только попробовать объяснить студентам какое оно.
Я думаю что он был в затруднении говорить о фотографии и быть понятым. И студенты его понимали с трудом.
Когда он фотографировал всё было просто для него. Момент, кадрирование. Нажал на спуск и это схвачено.
Но объяснить это, как это всё быстро складывается в уличной фотографии очень сложно. И не только было это трудно только для Гарри.

Не знаю было ли это его задумкой или совпадением, но некоторые из нас всё-таки понимали его.
А остальные не сопрягались с его видением.

И что ещё нужно отметить это известность Гарри из-за его выражений. Крылатых фраз. Он выражался туманно и с шарадами.
Но если его фразы внимательно изучить, в них многое откроется. Да, несколько семестров, да не один год у него в классе этому помогли.
Попробуёте сами. Гугл легко находит его фразы если использовать для поиска Garry Winogrand quotes.

Лично для себя самой близкой из крылатых фраз я считаю вот эту:
“Я фотографирую чтобы увидеть как это выглядет на фотографии.”
Звучит как фарс, но если не подходить к этому как эмоциональному запечатлению момента, то это объясняет почему многие из нас фотографируют.
Для меня, вспоминая Гарри первые два слова это он. Я фотографирую. Это Гарри.

И он делал это весьма неплохо.

Примечание: Было это не один десяток лет назад. Извиняюсь, если имена не так и чего напутал. Если что, дайте знать.

___________________

Авторский оригинал здесь.

Спасибо. С удовольствием почитал.

_________________
..if whisky don't get me, women must..

Спасибо

_________________
Внутренняя Монголия

Рад стараться!
Когда я читал, правил, да перечитывал, мне часть где о его критике очень близка оказалась. Не интересна мне правильная фотография... А вот на грани фола, когда возникает вопросы "почему", "зачем", это да. Хотя, хочу ещё раз пересмотреть его архив и дать здесь ссылки на его урбанистические пейзажи.

Так же в планах на будущее попытаться перевести его крылатые фразы на русский. В мечтах иметь после этого дисскуссию, чтобы это могло значить.

_________________
Пользую родительский ФЭД-2, владею лейковским объективом, в цифромыльнице.